Народ я в шоке от этих продажных писарей.

Мы пришли забрать у вас все – 2. Автор Владимир Колесников. О «государственном перевороте», социальной справедливости и коррупционных схемах.

Рассказывают: однажды Юрий Олеша зашел в Дом литераторов и сказал друзьям-писателям: «Написал о любви. Закрыл тему».

Вот и я, написав в прошлом номере материал «Мы пришли забрать у вас все», тему вроде закрыл. И даже не предполагал, что жизнь заставит снова вернуться к его главному герою, который решил организовать ни много ни мало, а государственный переворот. И чего неймется этому чеченцу, родившемуся, кстати, в Казахстане? Одно место рождения и судьба его наполовину выкошенного рода, казалось бы, должны навсегда отбить желание низвергать государственные устои. Ан нет.

Заинтриговал? Тогда все по порядку.

В редакции раздался звонок, женский голос сообщил: люди, проживающие в поселке Большевик, уже три года не могут купить по себестоимости зерно, сено, солому, которые им причитаются за использование родной муниципальной земли. Восемнадцать человек подписали жалобу в районную прокуратуру, за что были вызваны на прокурорский «ковер». «Приезжайте, разберитесь, помогите!».

И тут я вспомнил: а ведь в этом поселке находится одноименное хозяйство «Большевик», которое принадлежит герою прошлого номера «ЭВ» Имали Надуеву. Несколько лет назад обанкроченное хозяйство выставили на торги, и капиталист-чеченец, заплатив за него 250 миллионов, распахал и засеял десятки тысяч гектаров полей. И хоть трижды суд подтверждал его право на сельскохозяйственную деятельность, сейчас Управление Росимущества в Ставропольском крае готовится эту землю у него забрать. Впрочем, как и соседние с «Большевиком» земли ЗАО «ПЗ имени Героя Соцтруда В.В.Калягина», которые были пять лет назад переданы Надуеву на 49 лет в аренду. Об этом глумливом отъеме и разыгранной в качестве дымовой завесы национальной карте как раз и шла речь в прошлой статье.

Но меня сейчас больше интересует все же, почему инвестор Надуев отказывает людям в продуктах. Неужели я ошибся в этом человеке и не так уж он и печется о сельчанах, как рассказывал мне тот же отец Василий, десятки других людей? К тому же, по замыслу Александра Хлопонина, именно Имали Надуев на землях «Большевика» должен обустроить и дать работу сотням казаков, которые переселяются на родину из того же Казахстана. И эта огромной важности государственная программа оговорена полпредом с президентом России. Сумеет ли ее вытащить как выясняется черствый к людским нуждам капиталист Надуев?

– Мы не просто не отказываем, мы, теряя большую прибыль, продаем по себестоимости все, что производим: зерно, масло, сено и так далее. И не только людям в «Калягина», но и в «Большевике». И не только работающим, но и всем пенсионерам. А как людям еще прокормить свой скот? Больше того, мы взяли на себя все функции, которые должны нести наши два муниципалитета в поселках Большевик и Красочное. Вот я и спрашиваю – а зачем людям нужна местная власть, если за нее все делают хозяйства?

Вот так, шел к Имали с вопросом о социальной справедливости, а получил в ответ чуть ли не госпереворот. Но тема-то, согласитесь, интересная. И у меня уже предчувствие, что все здесь очень тесно переплелось и можно выйти на большой государственный разговор. Как бы понимая, что я «клюнул», Имали Кожахметович закидывает идею просто потрясающую:

– А вот согласился бы полпред Хлопонин на такой локальный эксперимент: передать все функции сельского муниципалитета тем, кто может эти функции исполнять, – то есть хозяйствам.

– Стоп, это разговор отдельный, – не готов я пока осмыслить надуевские закидоны, а потому возвращаюсь к тому, зачем приехал. – Так что это за муниципальные земли, за использование которых люди должны получать зерно, сено и солому?

Нудуев обреченно машет рукой, мол, интересуют журналиста мелочи, а будущее села нет, и вызывает Екатерину Ковтун, своего юриста. Она с документами в руках и вводит меня в курс дела.

В свое время, в том числе и для обеспечения личных подсобных хозяйств селян, правительство России создало муниципальный фонд земли. Распоряжаться им должны исключительно администрации муниципальных районов и городских округов. И вот в апреле 2008 года в газете Ипатовского района «Степные зори» появляется извещение о проведении открытых торгов по продаже права на заключение договора аренды 4804 га земли, находящихся на территории Большевистского сельсовета. Торги почему-то объявлял этот сельсовет, а не районная администрация. Но ладно, закроем пока глаза на это, тем более что направлены торги были во благо местных жителей, ибо к конкурсу допускались лишь те, кто согласится со следующими условиями: в течение десяти лет а) платить муниципалитету минимум 4 миллиона рублей в год за аренду земли, б) ежегодно продавать селянам по себестоимости 2000 тонн зернофуража, 1000 тонн сена и 400 тонн соломы. Это стартовые условия, но выиграет торги тот, кто предложит сверх этого. Жители Большевика были на седьмом небе от такой заботы о себе со стороны родной местной власти и всенародно избранного главы поселка. Ибо их племзавод «Большевик» был на грани банкротства, и выжить можно было только за счет подсобных хозяйств.

Имали Надуев, инвестор и владелец ЗАО «ПЗ имени Героя Соцтруда В.В.Калягина», чьи земли граничат с «Большевиком» и у которого были большие инвестиционные планы по этому запущенному хозяйству, заблаговременно подает весь пакет документов и посылает на конкурс как раз Екатерину Ковтун. У той при себе конверт с предложением: кроме обусловленных объемов зерна, сена и соломы Надуев готов платить местному муниципалитету не 4, а 10 миллионов рублей в год. Больше того, Катерина получает указания: если даже кто-то предложит больше – торговаться, повышая ставки, до победного конца.

– В назначенный для торгов день я приехала в сельсовет, – вспоминает Ковтун. – Претендентов было трое – мы, ООО АПХ «Лесная дача» и ОАО «Агрохлебопродукт». Войдя в здание, пришлось ждать минут 15-20 до начала торгов (я специально приехала раньше, так как ждала «подвоха», только не знала с какой стороны). Глава поселка в своем кабинете поил уважаемых участников чаем. Меня не пригласили, я не вошла в их компанию. Объявили о начале торгов, мы прошли в обустроенный кабинет, где расселись члены комиссии. Мне тут же предложили удалиться, так как ЗАО «ПЗ имени Героя Соцтруда В.В.Калягина» не допущено к участию. На вопрос «По какой причине?», поступил ответ: «Получите отказ по почте, прочитаете и все узнаете». Я ответила, что мы готовы к участию, предложение со мной (держа конверт в руке). Но меня никто не слышал и просто выпихнули за двери…И администрацию замкнули изнутри на замок, чтобы я не мешала. Для меня стало ясно, что все заранее было решено. В это время там присутствовал участковый, который все видел, но развел руками и, не вмешиваясь в наши разборки, просто куда-то ушел...

Возмущенная таким беспределом, Катерина тут же едет в Ипатовское РОВД и пишет заявление. Начинается разбирательство, но работники сельсовета, привлеченные в качестве свидетелей, дают показания, что у Ковтун… и не было никакого конверта с предложением. Поэтому конкурс и выиграла «Лесная дача». Надуев подает иск в арбитражный суд о признании торгов недействительными и проведении новых торгов. Но краснодарский арбитраж почему-то, принимая во внимание только показания все тех же работников сельсовета, Имали в иске отказывает и оставляет в силе победу «Лесной дачи». То есть оставляет в силе право «Лесной дачи» десять лет владеть муниципальной землей, платя за нее 16 миллионов в год (вроде бы такую сумму они предложили в своем конверте), оставляет в силе все требования муниципалитета по зерну, сену и соломе.

(На это обстоятельство обратите внимание – выигранный и подтвержденный авторитетным судом договор почему-то будет спустя несколько месяцев аннулирован. Не потому ли, что столько платить никто и не собирался и эти торги, проведенные подальше от центра, были заранее оговоренным «междусобойчиком», поэтому Имали Надуева и вышвырнули с них?).

И вот проходит три года, и раздается звонок в редакции по поводу того, что ни зернышка, ни соломинки в течение этих трех лет люди так и не получили. Приехав в Большевик и переговорив с возмущенным народом, я понимаю, что главные вопросы должен задать главе сельсовета.

Разговор больше напоминал фарс с элементами заячьих бегов.

– Я не буду с вами разговаривать, мне не понравилась ваша статья, – не успел я представиться, заявил мне глава села Юрий Сурмила и быстренько выбежал на крыльцо. Я включаю диктофон и – за ним:

– Я пришел совершенно по другому поводу. Почему вашим людям «Лесная дача» не продает ни зерна, ни сена?

– За все годы арендная плата за землю ими выплачена.

– Но кроме платы за землю по договору для ведения подсобных хозяйств предусматривалась продажа по себестоимости зерна, соломы, сена, – напоминаю я.

– Я вам так скажу: обращайтесь в администрацию района. Они по закону распоряжаются землей.

Сурмила метнулся к себе в кабинет. Я снова за ним:

– Но первый договор заключали вы, и вы обязаны были следить за его исполнением.

– В первый год нам выделяли зерно.

– Люди мне сказали, что только двадцати пенсионерам.

– Нет, выделялись двести тонн, всем пенсионерам по полтонны.

– А должны были 2000 тонн.

– Возможно.

– А сколько вы получили в первый год арендной платы? 16 миллионов?

– Я не помню.

Глава муниципалитета рванул в соседний кабинет. Метания поневоле продолжил и я, успев на ходу сделать следующее предложение:

– Ну, давайте поднимем документы, и вы вспомните.

– Уважаемый, я вам еще раз повторяю: учитывая то, что вы написали, я не имею ни малейшего желания с вами разговаривать.

– Вы должностное лицо и по закону о печати обязаны со мной разговаривать. Чего вы так боитесь?

На Юрия Анатольевича было действительно жалко смотреть: вся его большая фигура просто излучала страх. Не надо быть большим психологом, чтобы понять – не на пустом месте такое дерганье, такое желание убежать от… А вот от чего убежать? Ведь я всего лишь журналист, а не прокурор.

– В вашей статье нет ни одной строки правды.

– Давайте вернемся к договору. Вы получили 16 миллионов?

– Нет.

И дальше снова о том, что землями распоряжается район, который сам еще дважды перезаключил договоры с «Лесной дачей», муниципалитет к договорам никакого отношения не имеет и вполне удовлетворен теми 50 процентами, то есть двумя с лишним миллионов рублей арендной платы, которые получает пополам с районной администрацией.

– Но, в конце концов, эти земли расположены на территории вашего муниципалитета. Вы как глава хоть раз стукнули в районе кулаком по столу, вы настаивали на натуроплате, защищая интересы тех, кто вас выбрал?

– Я не настаивал, я вам еще раз говорю: по закону землями распоряжается район.

– Да я не про по закон, я про совесть. Вот люди же хотели собраться, поговорить с вами по этим проблемам, а вы запретили им этот сход.

– Это не я, это депутаты сельсовета им отказали. Есть закон о собраниях, митингах. Кстати, инициаторами собрания выступили два судимых. А вы провокатор.

– Видимо, как и любой другой в ваших глазах, кто хочет узнать правду… Кстати, у меня сложилось мнение, что эти судимые авторитета и влияния в поселке имеют больше, чем глава сельсовета.

– До свидания…

Я ушел. И даже не стал ему задавать вопросы, почему на недавних выборах главы сельсовета, на которых Сурмила победил во второй раз, было отказано в регистрации нескольким достойным кандидатам, и он шел практически один, почему закрыты и полностью разорены начальная школа и детский садик в Большевике, отчего люди отсюда уезжают. Наверняка он мне снова стал бы говорить о законах. Я уже давно заметил: слово «закон» больше всего любят употреблять те, кто на деле считает его неотъемлемой частью сельского гужевого транспорта.

На следующий день я свяжусь с Макаровым, главой района, он сначала согласится на встречу, потом перезвонит и попросит выслать ему вопросы в письменном виде. И я вышлю ему четыре следующих вопроса:

1. На каком основании право распоряжения и проведения торгов на право сдачи в аренду земельного участка площадью 4804 га муниципальной земли было передано в 2008 году от районной администрации муниципалитету Большевистского сельсовета?..

2. На каком основании (несмотря на решение арбитражного суда признать торги) договор аренды... заключенный между МО Большевистского сельсовета и ООО «АПХ «Лесная дача» был расторгнут?

3. На каком основании впоследствии еще дважды районная администрация заключала договор с ООО «АПХ «Лесная дача» без объявления тендера?

4. Почему в выше обозначенных двух договорах исчезли пункты о продаже жителям «Большевика» по себестоимости зерна, сена, соломы и почему цена арендной платы была так существенно снижена по сравнению с первым договором, признанным в судебном порядке законным вместе с торгами?

Через три дня ответ пришел. В нем была одна фраза по существу: «На основании заявления арендатора договор был расторгнут». По мнению главы района, видимо, это очень даже нормально, когда сначала «Лесная дача» соглашается платить большие деньги и давать людям зерно с сеном, но потом добровольно от своих обязательств отказывается. Это, видимо, не только нормально, это надо приветствовать: поэтому все остальные договоры заключаются только с этой фирмой в обход тендеров. Почему, кстати, тендеры не проводились, в ответе нет ни слова. Как нет ни слова, почему в этих договорах опущено всякое упоминание о зерне, сене, соломе, на которые так рассчитывали крестьяне. Зато на трех листах мне подробно были перечислены названия законов, количество надоенного молока, количество коров и работающих людей в «Лесной даче». Для меня этот ответ лишь подтвердил: нужной структуре был создан режим наилучшего благоприятствования. И я, стыдно признаться, начал было думать: а может, правы те, кто мне говорил, что эта фирма принадлежит очень даже большим людям в Москве и называлась даже фамилия Скрынник. Хотя… бред, конечно, что только не выдумают наши забитые крестьяне?

Мы гуляем по Красочному. С отцом Василием слушаем Надуева, который живописует, как он планирует облагородить село. Вроде, ничего нового – взял старый, еще тридцатых годов генплан, в котором, в том числе, были и канал, идущий по селу и питающий каскад бассейнов, фонтанов. Этот осовремененный, со своими придумками план Надуев передал перед выборами кандидату на пост главы Владимиру Тембаю, за которого и вел агитацию. Тот на этом «фундаменте» и победил.

– Тут недавно глава Красочного отчитывался о проделанной работе, – вроде бы и не по сану, но отец Василий очень близко к сердцу принимает все, что связано с жизнью его паствы. – Так вот: все, что сделал Имали и его специалисты, – поставлено в заслугу сельсовету. Об инвесторе, поднявшем хозяйство и помогающем сельчанам, ни одного слова сказано не было. А ведь Надуев помогает всем социальным учреждениям села. А глава вечно сидит в кабинете, с Надуевым даже разговаривать не хочет.

Естественно, я тут же выхожу на заявленную еще до этой прогулки тему:

– Имали Кожахметович, почему вы считаете, что функции муниципалитетов возможно, хотя бы в порядке эксперимента, передать хозяйствам? И что вы хотите доказать этим экспериментом?

– Фактически, по нашей жизни люди со всеми вопросами, со всеми проблемами все равно идут к нам. Мы де-факто исполняем обязанности сельских муниципальных образований. А доказать хочу, что и я, и любое крепкое хозяйство во главе с настоящим собственником заботится о селе и людях гораздо эффективней, чем муниципалитеты.

– Обоснуйте.

– Когда пять лет назад я пришел с инвестициями в Красочное, дома здесь стоили 100-150 тысяч. Теперь меньше чем за миллион дом не купить.

– Не понял связи…

– А она самая прямая: никто, кроме бизнеса, поднять село не может. И вернуть людей, сделать привлекательной жизнь в селе тоже не может. Ибо денег у сельских муниципалитетов нет. А раз нет денег – значит, вольно или невольно население идет за помощью к нам. И мы помогаем – пенсионерам, школьникам, тем же детским садам, домам культуры. Умер человек – родственники идут ко мне, сено нужно коровке, человек пишет заявление, и это сено выписываю я, естественно, все по себестоимости. Мероприятие село проводит, столы на праздники накрывает, подарки пенсионерам к разным датам – за всем этим опять-таки к нам. Хотя мы обращений и не ждем, все сами делаем, и не делим людей на работающих у нас и не работающих. Но хуже другое, видя «работу» глав муниципалитетов Большевика и Красочного, я могу твердо судить, что сельской власти люди с их проблемами не нужны. У глав хорошая зарплата, есть водитель, есть машина – а на остальное им просто…

– Не нагнетаете?

– Нет. Любой собственник, пришедший на село, кровно заинтересован, чтобы работал, например, детский садик и родители могли спокойно трудиться. И собственник будет этот садик лелеять и содержать. А вы видели тот детский садик, который в Большевике? Прекрасное новое здание в десяти метрах от сельсовета брошено и полностью разграблено. Хозяин бы допустил такое? Но муниципалитету дела до него нет. Я просил отдать его мне – отказ, лучше пусть руины.

Далее. Любой собственник заинтересован, чтобы в его селе развивалась и процветала школа – ведь здесь учатся будущие его специалисты и рабочие. Зачем их приглашать со стороны, когда есть свои, нужно только школе помочь. Я бы с удовольствием взял начальную школу в Большевике, ведь с ее закрытием уже ни один десяток семей уехал. А значит, уехали рабочие руки, которые так нужны. Но опять-таки местной власти на эти проблемы наплевать.

– Так вы что, с главами своих двух муниципалитетов никак не контачите?

– А вы вот попытались переговорить с главой Большевика – какой результат? Я им только мешаю, ибо защищаю интересы людей. У муниципалитета есть почти пять тысяч гектаров земли, но люди с нее не получают ни зернышка. Мне в этой земле незаконно было отказано, но я все равно людей зерном, сеном обеспечиваю. Хотя мог бы этого не делать и еще больше богатеть. Какому главе понравится такая моя позиция, которая только подчеркивает его собственное безразличие к людям, если не сказать большего.

Кстати, беседуя в Большевике с народом, я такие же мысли слышал от простых людей. Откину предыдущее ёрничание и скажу: народ мудр и все прекрасно понимает. И почему районная администрация заключает с «Лесной дачей» договоры каждый раз только на 11 месяцев, и кто стоит за этой «Лесной дачей», и почему ей созданы такие тепличные условия в ущерб местным жителям, настоящим хозяевам земли. И почему районная прокуратура, вызывая к себе подписантов, проверяет, действительно ли их подписи стоят под письмом «18-ти» и закрывает глаза на беззаконие администрации, которая отдает землю в обход тендера.

Я пообещал людям, что передам их вопросы прокурору края Юрию Турыгину. Так что, уважаемый Юрий Николаевич! От главы района я не получил ответа на свои четыре вопроса. Может, вам он не откажет и даст объяснения хотя бы на отсутствие тендеров по земле. Ведь в чистом виде беззаконие, и кто-то должен за него отвечать. Иначе, если все останется как есть в том же Большевике, совершенно непонятны все обещания нашего президента по обузданию коррупции. Согласитесь, из таких «большевистских» ситуаций и зреют настоящие государственные перевороты, недаром год назад люди уже были готовы перекрыть трассу, но им пообещали навести порядок. Не выполнили обещаний. Будем ждать новых протестных действий?

Вот на фоне такого радения за народные интересы ипатовской власти, мне все больше интересны переворотные мысли Надуева. И мы продолжаем обход Красочного.

– Тут же еще вот что, – негодует Надуев, – сельсоветам надо ежегодно составлять планы работы, просчитывать социальную и экономическую перспективу развития населенного пункта. Но эти планы просчитать некому, нет у них таких специалистов, поэтому все пишут «с потолка». И техники у них никакой нет.

А в хозяйствах все это есть – и инженеры, и финансист, и строители, и экскаваторы, и бульдозеры. И если развитие поселков неразрывно связано с развитием хозяйств – так пусть мы, хозяйственники, исходя из собственных планов развития, и будем уже на официальной основе отвечать за развитие села. Ведь не муниципалитет, а мы строим гостиницу, фонтаны, ремонтируем магазины, дороги, содержим столовую и так далее. И если де-факто это все на нас, то давайте и де-юре мы будем за все отвечать. Иначе какое-то зазеркалье получается. Работает один, а «щеки раздувает», а то и просто вредит другой.

– А вам что своих хозяйственных забот не хватает? Может, хотите муниципальный бюджет к рукам прибрать?

– Только в Красочном у меня собственности на полтора миллиарда. В «Большевике» под казачью программу я обещал полпреду Хлопонину вложить не меньше. Так что мне нынешние бюджетные копейки ни к чему. Если бы я три года назад выиграл тендер, бюджет села уже получил бы минимум тридцать миллионов рублей. И никакую школу, никакой садик закрывать было бы не нужно. Не дали отдать народу деньги, на благополучие людей просто наплевали. Нашей власти люди не нужны. На уровне района и края я это прекрасно вижу.

Так вот. Подводя итог нашему разговору: я думаю – закон все равно восторжествует. Землю выставят на законные торги. Я выиграю тендер, как выигрывают их другие руководители хозяйств там, где нет коррупции. Но я не хочу, чтобы моей арендной платой бездарно распоряжались такие главы сельсоветов, с которыми вам как журналисту пришлось познакомиться.

И вот если бы – это уже моя мечта – руководителям хозяйств дали бы возможность не просто помогать тем же садикам и школам, а содержать и отвечать за весь соцкультбыт населенных пунктов, за благополучие и детей, и пенсионеров – многое бы изменилось к лучшему.

– Не знаю, не знаю…

– И не узнаем. Пока хотя бы не проведем эксперимент, не запустим пилотный проект, не наберемся опыта нового управления. Частно-государственное партнерство, перенесенное на функции муниципалитетов, – может, за этим будущее наших маленьких сел и поселков? Во всяком случае, до тех пор, пока государство не разбогатеет настолько, что сможет в полной мере финансировать все местные нужды. И подобающим образом следить за расходованием вложенных средств. Сегодня следить никто не хочет. Отсюда и результаты…

– Чиновники-коррупционеры есть, а директоров-коррупцио­неров нет – вы это хотите сказать?

– Ни один собственник у себя воровать не будет. И только собственнику выгодно, чтобы его люди жили хорошо. Простите за прозу, но от хорошей жизни поднимается производительность труда…

Далек от романтизации образа Имали Надуева, но, согласитесь, задуматься над его словами смысл есть. А может, есть смысл и попробовать. В порядке эксперимента. Уверен – хуже, чем теперь, не будет.

… Вы знаете, что больше всего меня поразило при сборе этого материала? Вот такой факт: кадровики Надуева все время посылают запросы в районную службу занятости. Нужны токари, комбайнеры, трактористы… Только по «Большевику» Имали готов трудоустроить до тысячи человек. Служба людей присылает. А те просят дать им справку, что работы для них якобы нет. (Да еще и некоторые работники местных муниципалитетов подзуживают: «Не ходите к кровососу-чеченцу»). Может быть, поэтому с таким рвением и поддержал Надуев полпредовское и президентское предложение о переселении к нему казаков из Казахстана в надежде, что приедут люди, умеющие и желающие трудиться. И уже вместе с заместителем полпреда Юрием Олейниковым и епископом Ставропольским и Невинномысским Кириллом вплотную приступил к осуществлению этого проекта.

Который, как мне показалось, не очень-то приветствует местное казачество. Во всяком случае, мне пришлось недавно побывать на совещании у главы Ипатовского района. Оно (внимание!) было посвящено, ну скажем так, «желанию» терского казачьего войска воспользоваться землей, принадлежащей Имали Надуеву. Им эти земли краевой властью и Росимуществом на недавнем совещании в правительстве края были уже и обещаны как ничем не обремененные (!). И казаки настоятельно попросили от районной власти все данные для составления бизнес-плана по освоению этих земель. На один из резонных вопросов: «А что у вас есть минимум миллиард, чтобы хотя бы сохранить тот уровень, на который вышел Надуев, есть 300 миллионов оборотных средств, есть деньги для дальнейшего развития семидесяти тысяч га двух муниципалитетов?» прозвучал простой ответ: «Денег у нас естественно нет, но мы поищем инвестора».

…Ломать – не строить, отбирать – не созидать. И это мы в своей истории уже не раз проходили. Так что чувствую, тему действительно закрывать еще ох как рано…

«Прощай, закон!». Ситуацию комментирует доктор юридических наук, профессор, председатель комиссии по охране окружающей среды и природопользованию Общественного совета СКФО Элеонора Навасардова.

Не перестаю удивляться тому, как можно так безнаказанно и бессовестно попирать закон.

Итак, предприниматель Имали Надуев столкнулся с несколькими правовыми ситуациями. О первой из них журнал «ЭВ» рассказал в предыдущем номере. Речь шла о претензиях управления Росимущества по Ставропольскому краю к его Племзаводу им. Героя Социалистического Труда В.В. Калягина. ПЗ «уличили» в нецелевом использовании земельного участка (было распахано пастбище и засеяно сельскохозяйственными культурами) и нарушениях законодательства в части арендных платежей. Я в том же номере «ЭВ» прокомментировала «странное» решение суда первой инстанции, удовлетворившее исковые требования Росимущества о досрочном расторжении договора аренды. Недавно апелляционная инстанция это решение отменила и на этом этапе судебных разбирательств восторжествовал закон.

Вторая ситуация связана с незаконным отстранением Надуева от участия в торгах, о чем идет речь в материале нынешнем.

ФЗ (2002 г.) «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» однозначно определяет, что в случае, если подано два и более заявлений, то такие земельные участки предоставляются в аренду по итогам конкурса или аукциона. Сам факт не допущения к участию в торгах Племзавода находится за границами правового поля. За границами этого поля находится и факт проведения торгов поселковым муниципалитетом, а не районной администрацией.

Что же касается заключений последующих договоров аренды сроком на 11 месяцев, то здесь все предельно просто. Согласно Земельному кодексу РФ договор аренды земельного участка, заключенный на срок менее чем один год, не подлежит государственной регистрации. Почему же арендатор и арендодатель не стремятся к регистрации договора? Да потому, что при ее проведении проверяется юридическая «чистота» сделки и регистрирующий орган непременно потребовал бы, как минимум, копию извещения о проведении торгов.

Но есть еще один сюжет, о котором «ЭВ» не успела поведать читателям и который стал известен мне в связи с подготовкой этого комментария. В начале 2010 года состоялись торги по продаже имущественного комплекса (предприятия) ФГУП «Племенной завод «Большевик», куда вошло все имущество хозяйства, в том числе, естественно, и земли, ведь организация-то сельскохозяйственная. Победителем торгов был признан Имали Надуев, заплативший огромные деньги, а земель у продаваемого «Большевика» было ни много ни мало 34 тысячи га и передавались они новому владельцу на праве постоянного (бессрочного) пользования.

Уже в феврале того же года ФНС по Ставропольскому краю и краевое министерство имущественных отношений стали оспаривать результаты торгов. Однако три судебные инстанции признали законность торгов и ни один объект, входящий в имущественную массу предприятия, не был из нее исключен. В Москве Росреестром договор купли-продажи предприятия и права на него были зарегистрированы. Дело осталось за малым: изменить в соответствии с требованиями земельного законодательства титул владения землями с постоянного (бессрочного) пользования на аренду, о чем и было указано в заявлении, поданном в управление Росимущества по Ставропольскому краю.

И тут началось самое, с точки зрения права, интересное. Выяснилось, что Росимущество передавать землю в полном объеме (те самые 34 тысячи га) в аренду не собирается, а хочет закрепить за хозяйством Надуева только 700 га земель (2%), причем тех, которые находятся под объектами недвижимости. Не надо быть агрономом или юристом, чтобы понять, какие нарушения закона и здравого смысла предполагается допустить. Согласно ст. 132 ГК РФ предприятием как объектом прав признается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности, в данном случае для сельскохозяйственного производства, основой которого является земля как средство производства. Следовательно, исключая из состава имущества 98% земель сельскохозяйственного назначения, предприятие лишается возможности эту предпринимательскую (читай: сельскохозяйственную) деятельность осуществлять. И потом, предприниматель получил предприятие «Большевик» не бесплатно, а за большие, как уже отмечалось, деньги. И что ему за эти деньги дают? Это, если бы мы оплатили покупку пальто, а нам вместо целого изделия дали рукав, причем один.

Надуев обратился в суд с иском к управлению Росимущества по Ставропольскому краю об обязании заключить договор аренды земельного участка. Будем ждать решения суда.

P.S. Когда этот материал уже был готов к печати, Надуеву позвонили из районной администрации и спросили: будет ли его Племзавод им. В.В. Калягина участвовать в торгах по покупке земли «Большевика» (!). Получается, что землю, принадлежащую законному владельцу, пытаются продать еще раз, причем, возможно, этому же законному владельцу!

Ну что ж, дождемся очередного акта пьесы под названием «Прощай, закон!»